Энергостратегия России и редакторская подборка мнений экспертов на эту тему.
До неприличия кратко в комментарии автора.
«EADaily«
Правительство утвердило новый вариант Энергетической стратегии России до 2050 года. Ее обновление длилось более трех лет. Документ предполагает различные сценарии развития отрасли. В то же время в нем много «хотелок», считают эксперты, но мало стратегии, как этого добиться в непростых для России условиях.
Председатель правительства Михаил Мишустин утвердил Энергетическую стратегию России до 2050 года.
«Энергетическая стратегия связывает воедино процессы, происходящие в экономике в целом, координирует ввод новых мощностей в добыче, переработке, генерации с потребностями людей, а также предприятий», — сказал Михаил Мишустин на совещании с вице-премьерами.
В новом документе расширен горизонт планирования и учтены актуальные вызовы, что позволит нефтяному, газовому, угольному секторам, электроэнергетике, энергетическому машиностроению, связанному с ними транспорту точнее соответствовать изменениям, происходящим в мире, отметили в правительстве.
Ключевых тенденций в Энергостратегии несколько. С одной стороны, это стабилизация добычи традиционных ресурсов, глубокая переработка сырья вместо простого экспорта, технологическая независимость и цифровизация энергетики на всех уровнях. С другой — диверсификация экспортных направлений с явным фокусом на азиатский рынок и масштабное развитие проектов СПГ как стратегического направления.
Так, добычу нефти и газового конденсата хотят увеличить с 531 млн. тонн в 2023 году до 540 млн. тонн в 2030, 2036 и 2050 годах, а мощность экспортной инфраструктуры — с 530 млн. тонн до 550. Глубина переработки нефти составила 84,1% в 2023 году и, как ожидается, вырастет до 90% в 2030, 2036 и 2050 годах. Производство крупнотоннажных полимеров при этом увеличится не менее чем на 2,8 млн тонн — до 10 млн. тонн.
Уровень газификации планируют поднять с 73,8% до 86,2%. А экспорт газа в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТОР) с 30 млрд кубометров до 98 млрд кубометров. При этом о Европе не говорится. Говорится о том, что доля российского экспорта в международной торговле углем вырастет с 14,5% в 2023 году до 21−23% в 2036 году и до 24−27% в 2050 году.
В то же время мощность электростанций в России вырастет с 253,5 ГВт до 287 ГВт через пять лет, а через 25 лет — до 331,2 ГВт. Аналитик ФГ «Финам» Гордей Смирнов замечает, что прогнозирование энергопотребления на десятилетия вперед — задача непростая.
«Однако положения Энергостратегии-2050 исходят из предположения, что сравнительно высокие темпы роста энергопотребления, наблюдавшиеся в последние годы, сохранятся. Это ставит перед энергосистемой задачу предотвращения возможного энергодефицита», — говорит он.
Угольный кризис есть, а в Энергостратегии его нет
Главный стратег инвестиционной компании «Вектор Икс» Максим Худалов замечает, что из кардинально нового в Энергостратегии — только планы на увеличение трубопроводных поставок в азиатском направлении и соединение «Силы Сибири» с газопроводом Сахалин-Хабаровск -Владивосток.
«Так же стоит отметить прогнозы роста внутреннего потребления угля. Однако он предполагается не в угольной генерации, что было бы естественно, глядя на Китай, Вьетнам и Индию, а в углехимии. Это довольно спорное направление, особенно на фоне ожиданий роста переработки СУГов», — говорит Максим Худалов.
Аналитик ФГ «Финам» Алексей Калачев говорит, что целевой сценарий Энергостратегии предполагает также рост экспорта угля в течение пяти лет на 25,5% — до 266,7 млн тонн.
«По всей видимости, разработчики Энергостратегии исходили из того, что потребление угля мировой энергетикой продолжает увеличиваться. Происходит это в основном за счет развивающихся стран, для которых важна цена, так как уголь остается для них самым доступным и дешевым источником энергии», — отмечает эксперт.
В то же время, по его словам, не только российская, но и мировая угольная отрасль в настоящее время переживает кризис, связанный с избытком предложения и низкими ценами.
«Избыток угля на рынке оставляет мало простора для наращивания его экспорта, а низкие цены и дорогая экспортная логистика лишают его рентабельности. Пока не видно причин, чтобы это положение изменилось в лучшую сторону. Торговая война, навязанная Трампом, тоже добавляет рисков, так как ведет к снижению деловой активности и, следовательно, к сокращению спроса на сырьевые товары. Кроме того, мне кажется, что Энергостратегия не учитывает, что многие страны как раз к 2050 году намереваются выйти на уровень углеродной нейтральности. Поэтому допускаю, что ее целевые параметры со временем могут быть пересмотрены в сторону понижения», — добавляет Алексей Калачев.
Если очень хочется
Эксперты отмечают, что документ рождался долго. Но, похоже, он страдает всеми теми пороками, что и его предшественники, считает заместитель директора Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Алексей Гривач.
«В нем мало стратегии и много прожектерства и откровенного лоббизма», — полагает он.
Ведущий аналитик ФНЭ и эксперт Финансового университета при правительстве России Игорь Юшков замечает, что президент России Владимир Путин давал поручение по обновлению Энергостратегии еще в 2022 году.
«Первое совещание он провел по вопросу развития нефтегазового комплекса буквально после начала СВО и на нем дал поручение подготовить новую версию Энергостратегии к сентябрю 2022 года. Потому что, естественно, ситуация очень сильно поменялась, и старая Энергостратегия мгновенно стала неактуальной. К сентябрю 2022 года ее не сделали. К сентябрю 2023 года уже было понятно, как мы перестроили рынки и какие были основные ограничения, но документа по-прежнему не было. И вот только сейчас ее выпустили. Ожидалось, что будет проработанный документ, точный, без каких-то ляпов, по крайней мере. Но к новой Энергостратегии, безусловно, есть вопросы», — говорит эксперт.
Авторы Энергостратегии отметили, что в газовой отрасли ключевыми направлениями развития являются нивелирование негативных последствий отказа стран Европейского союза от сотрудничества и экономически эффективное удовлетворение увеличивающегося спроса на газ внутри страны.
«В целевом сценарии предполагается двукратный рост объемов экспорта относительно уровня 2023 года за счет развития трубопроводной инфраструктуры и реализации запланированных проектов по производству сжиженного природного газа. Это позволит на 100 процентов переориентировать экспорт на новые рынки по сравнению с 2023 годом», — говорится документе.
Самый яркий пример, который вызывает много вопросов, замечает Игорь Юшков, это оценка производства СПГ.
В показателях реализации Энергостратегии правительство не стало при этом менять прогнозы по производству СПГ. К 2030 году оно должно вырасти втрое — до 90−105 млн тонн в год. А к 2050 году — до 110−175 млн тонн.
«За счет чего? Есть „Арктик СПГ“, где запущена одна очередь, а остальные еще строятся. Плюс „Мурманский СПГ“, „Артик СПГ-1“, „Обский СПГ“ и проект в Усть-Луге. Все эти новые проекты находятся под санкциями США, поэтому доставить туда западное оборудование невозможно», — говорит ведущий аналитик ФНЭБ.
Игорь Юшков отмечает, что правительство указало список проектов СПГ и отдельные из них исключают друг друга.
«Они прописаны через запятую. К примеру, идея «Мурманского СПГ» появилась, чтобы не использовать газовозы арктического класса, но его ресурсная база будет состоять из месторождений для «Артик СПГ — 1», — также эксперт не уверен в том, что мощностей мурманского центра по крупнотоннажному строительству хватит на возведение достаточного количества гравитационных платформ под все проекты в Арктике.
Аналитик ФГ «Финам» Сергей Кауфман замечает, что в условиях санкций российские компании сталкиваются с дефицитом танкеров ледового класса и сложностями с поиском рынков сбыта.
«Также на рынке СПГ наблюдается высокая конкуренция в первую очередь со стороны США, которые к 2030 году могут удвоить объём производства. Из-за этих факторов считаем, что реализация „Обского СПГ“ и „Мурманского СПГ“ до 2030 года находится под вопросом», — говорит эксперт.
По трубопроводному газу стратегия выглядит более консервативно и, соответственно, более реалистично, предполагая рост экспорта к 2030 году до 151 млрд кубометров против 119 млрд кубометров по итогам 2024 года, продолжает Сергей Кауфман.
«Это предполагает плановый рост поставок в Китай и Среднюю Азию, а также, возможно, партнерство с Ираном или частичное возобновление поставок газа в ЕС. Однако нереалистичных целей вроде возвращения экспорта трубопроводного газа до показателей до 2022 года Энергостратегия перед собой не ставит», — добавляет аналитик ФГ «Финам».
Ведущий аналитик ФНЭБ Игорь Юшков удивляется при этом, что в Энергостратегии совершенно не упоминается газопровод «Сила Сибири — 2».
«Хотя он явно подразумевается, так как есть прогноз экспорта газа в азиатский регион, и в нем обозначено, что к 2030-му году наш экспорт по этому направлению составит 98 млрд кубометров. Откуда они берутся? 38 млрд — это действующая „Сила Сибири“, 10 млрд — это согласованный с КНР дальневосточный маршрут. И еще 50 млрд — это „Сила Сибири — 2“, по которому переговоры еще идут. Но названия такого в энергостратегии нет», — продолжает ведущий аналитик ФНЭБ.
Прогноз или стратегия?
Документ предполагает несколько сценариев развития событий, в том числе стрессовый. В этом случае производство СПГ не вырастет выше 45 млн тонн, общий экспорт газа останется почти на уровне 2023 года, 149 млрд кубометров, а добыча нефти, например, опустится до 403 млн тонн в 2030 году, тогда к как в 2023 году составила 531 млн тонн.
Есть в стратегии и сценарий технологического потенциала, который предполагает рост производства до 591 млн тонн. Игорь Юшков не понимает необходимости в супер-мега-оптимистичном сценарии, при котором Россия добывает по максимуму вне зависимости от экономической целесообразности — даже из нерентабельных месторождений.
«Зачем это прописывать? Кто будет разрабатывать нерентабельные месторождения? Зачем?», — Игорь Юшков считает, что Энергостратегия позитивно концентрируется на том, что в России продолжится газификация, будет увеличиваться обогащение угля, глубина переработки нефти.
«Это хорошо, но теряется сам смысл Энергостратегии. Зачем она? Это же не должен быть прогноз, это стратегия России. То есть это некое пожелание государства о том, что оно хочет видеть в энергетической отрасли. Если все будет как сейчас, тогда мы получим вот то и это. И в принципе там хорошо это прописано. Будет снижение объемов производства нефти, например, потому что многие месторождения станут нерентабельны. Качество ресурсной базы у всех в мире ухудшается, и в России в том числе, поэтому нужны налоговые льготы. А дальше — некий позитивный сценарий, он тоже прописан. Вот если изменится налогообложение, если будем стимулировать развитие отрасли и так далее. И вот это, по сути, должно быть главным в документе: если ничего не поменять, то будет вот так, и это нас не устраивает. И мы хотим, чтобы отрасль развивалась вот так, и со стороны государства готовы предоставить следующий перечень стимулов», — считает ведущий аналитик ФНЭБ.
Комментарий автора:
Если совсем кратко, то никаких фантазий про европейский рынок не видно, осетра урезали, не закладывая в цели восстановить объемы продаж, какими они были до СевПотоков и ранее. Также бросается в глаза рост доли экспорта в международной торговле углем и переориентирование экспорта газа на 100% по отношению к 2023 году (в том числе за счет увеличения продаж СПГ), а также учитываемая в цифрах только мысленно, но не упоминающаяся вслух Сила Сибири -2.
Конкретные цифры добычи наверное можно не комментировать, поскольку они все равно будут корректироваться ценами и хочется надеяться, что не потрясениями, а просто различными событиями на мировых рынках.
Южанин
https://aftershock.news