ОЛЕГ ЛАВРОВ
Добрый день, Империя.
Итак, Сейид Хасан Насрулла — всё. Ликвидирован вместе со всем руководством Хезболлы, сегодня в живых осталось не более пары полевых командиров среднего звена — и это начинает новую главу в жизни Хезболлы, которая никуда не делась. И не де
ется до тех пор, пока государство Израиль существует, как явление и субъект международного права.
Два дня ломаю голову, как адекватно описать происходящее. Аналогий слишком много, но почти все они не являются полными — тем не менее, где-то на самом краю осознания постоянно долбилась мысль, что описание скоропостижной «смерти» Хезболлы будет неполным и неадекватным ситуации. И реальности, если уж совсем точно — слишком уж происходящее напоминало нечто родом из совсем других мест и другого культурного кода. А вот когда дошло, все встало на свои законные места — и заодно появилось понимание, что на самом деле будет происходить дальше.
Абстрагируемся пока от Хезболлы и ее командиров, ушедших к Аллаху. Давайте попытаемся проанализировать происходящее на совершенно других примерах из совершенно другой культуры.
Глава Семьи. Оябун, в переводе с японского — Отец. Чуть ниже сэмпаи, реальные руководители среднего звена, напрямую подчиненные оябуну. В распоряжении сэмпаев сятэи — сотники и десятники, смотрящие за отдельными кварталами или за группой предприятий под контролем Семьи. При этом все они борёкудан — это как родственники или, на языке японских корпораций — сотрудники, причем со статусом пожизненных.
Борёкудан — это и сам оябун, и его биологические родстве
нники, и последний из списка «торпед» — низового силового уровня. Иерархия одновременно проста и сложна, при этом (как и в любой японской корпорации) есть своя безопасность (внутренняя и внешняя), разведка и четкие правила взаимодействия с внешним миром и друг другом. Борёкудан одной Семьи не должны быть родственниками в биологическом смысле, однако сэмпай в разговоре обращается к оябуну, как у Старшему Брату — соответственно, оябун (сёгун, Старший Брат) имеет полное право называть любого формального члена Семьи Младшим Братом (Сестрой), что переводит общение с криминально-корпоративного уровня в более личный и доверительный формат.
Якудза — социально-культурный феномен, присущий только Японии. Не стоит путать их с триадами Тайваня, Гонконга и материкового Китая — да, с ними у якудза могут быть деловые отношения и совместные проекты, но член триады ни при каких условиях не войдет в Семью, будь он хоть семи пядей во лбу. Это важное уточнение, потому что основа всех ультраправых и националистических партий Японии — это якудза. Семьи давно стремятся выйти из криминала в общее законодательное поле: сегодня якудза являются важными игроками почти в любой отрасли, от реальной экономики до финансового сектора (бирж). Сращивание с госаппаратом нивелируется политической системой страны. Как правило, оппозиция довольно сил
на и может устроить обструкцию любому Кабинету министров — и как в любом нормальном государстве, средний сегмент чиновников остается на своих местах при любых политических потрясениях и раскладах.
Именно с ними и сращивается якудза, но не только. Сейчас борёкудан учатся в колледжах и университетах, ездят по всему миру, устанавливают личные связи в горизонтальном измерении — и используются во благо своей Семьи, переводя часть незаконных занятий в легальный бизнес. Это не отморозки наподобие триад (тогда бы они не выжили, как явление) — нет, это реальная управляющая система на низовом уровне, о которой осведомлен каждый японец. При этом вовсе не факт, что все до единого японцы сталкиваются с якудзой в жизни — но все до последнего японца знают об их реальном влиянии на жизнь.
То есть, на теле убийцы Синдзо Абэ вы не найдете ни одной татуировки одной из Семей — от этого он не перестанет быть инструментом политики, который за несколько секунд и выстрелов меняет конфигурацию управления страной. Все массовые протесты в Японии за последние пару веков — это якудза. Именно они являются организующей силой на низовом уровне, именно они устанавливают правила взаимодействия между Семьями в критические периоды — из тысяч и тысяч бойцов времен Второй Мировой очень значимая часть была из якудза. Как и львиная доля послевоенных управленцев — в этом плане понятия «якудза» и «патриотизм» давно стали синонимами. Именно Семьи выступили единым фронтом с государством после атаки Аум Сенрикё в токийском метро — и они помогли выкорчевать секту под самый корень. Все двенадцать Больших Семей Токио участвовали в этом — и все Младшие Семьи по всей Японии тоже.
Хорошо, но при чем здесь Хезболла?
При всем. Если инструмент эффективно работает, его внедряют по всему миру. Ме
неджмент качества родом из Японии, бизнес-процессы и производственная логистика в поминутном тайминге — оттуда же, все пользуются без рефлексий. В этом плане Хезболла ничем не хуже — свои инструменты из арсенала якудза есть и у них. В первую очередь — горизонтальная интеграция со смежниками, потому что процесс сращивания с госаппаратом Ливан является пройденным этапом.
Грубо говоря, Хезболла давно стала из закрытого сообщества сетецентричной структурой, ее влияние распространено далеко не только в Ливане, Иордании, Сирии, Иране и на Западном берегу реки Иордан (в самом Израиле, если что) — если набрать в поисковике слово «Хезболла», можно увидеть кучу организаций с этим словом в названии, от Сомали до Ирака и Йемена. Далеко не факт, что все из них напрямую связаны с головной Хезболлой — часть вообще считает себя охренительно независимыми и суверенными, даже на уровне глав. Тем не менее, прямое влияние не всегда очевидно, но оно есть.
Беда Хезболлы в том, что внутренняя безопасность уже давно перестала ловить мышей — Хезболла расслабилась и посчитала себя неуязвимой. Взрывы целой кучи пейджеров, раций и аккумуляторов в байках доказали, что это не так — и даже казнив по горячим следам первые двадцать человек, лично отвечавших за снабжение организации, говорить о выкорчевывании Моссада и израильской военной разведки из рядов Хезболлы не приходится. Подавляющее количество посредников в этой масштабной операции вообще используется вслепую, что не дает возможности для выхода на управляющую извне структуру — и, тем не менее, слухи о кончине Хезболлы слишком преувеличены.
В плане организационной устойчивости у Хезболлы все в полном порядке, вне зависимости от того, какой ущерб нанесен Израилем. Это в Японии переход из Младшей Семьи в Старшую Семью возможен только при поглощении — здесь же свой ближневосточный колорит и свои стратегические цели. Иногда танцы с бубном просто неуместны из-за недостатка времени — сёгун пал в бою, сэмпаи избирают нового оябуна. Если пали и сэмпаи, в рядах сятэй происходят схожие процессы — те выдвигают новых сэмпаев, из новых сэмпаев избирается новый сёгун. Это не лихорадочная реакция на вывод руководства из строя — это своя процедура, основанная на Уставе, правилах соблюдения иерархии и Кодекса борёкудан Семьи. Это тоже самое, что Кодекс менеджмента любой корпорации, только не в свободном доступе — и пакет процедур стартует автоматически при наступлении той или иной ситуации. Своего рода антикризисный менеджмент организации, хоть легальной, хоть полулегальной. Будь иначе, о Хезболле все уже давно забыли бы — а чтобы вынести уровень сятэй, руки у Израиля коротки до безобразия, для этого нужно вынести весь Ливан подчистую. И не только.
Любые действия имеют свою цену. Сразу после убийства Хасана Насруллы — вот сразу же, даже часа не прошло — Хамас объявил об объединении с Хезболлой, а товарищи хуситы предложили присоединиться к борьбе со злом товарищей из Сомали. Это само по себе уже меняет правила игры на более жесткие — и при этом товарищи оябуны и сэмпаи из смежных младших структур приступили к выборам новой иерархии ливанской Хезболлы.
Что важно понимать — оябун не всегда автоматически прав, просто потому, что он оябун. В случае разногласий в качестве третейского судьи выступает Семья — это тоже система сдержек и противовесов в рамках структуры. Бывало, что и сам сёгун лишался головы по решению старших Семьи, хотя для этого нужно было очень постараться — но вот когда сёгуна сносит конкурирующая структура, здесь вступают в действие целый пакет процедур, связанный как с государством, так и с перестановками внутри Младших Семей. Иными словами, следующим шейхом Хезболлы может стать иранец, сириец или йеменец — национальность не играет роли, был бы человек хороший.
Суннит, шиит — разберемся потом, сейчас важнее консолидация возможностей и усилий.
Кроме минусов, тут полно и плюсов: Насрулла-сан слишком засиделся в своем кресле, Хезболла тупо забронзовела, а безболезненных способов сменить его у Тегерана просто не было — даже операция Израиля прошла как по маслу, хотя такого не должно было быть в принципе. Новому главе потребуется поддержка — а за нее Тегеран спросит уже по полной программе, внедряя в структуру свои протоколы безопасности, связи и взаимодействия. Все-таки эпоха тридцати лет Хасана Насруллы подошла к концу — плохо, что так жестко, но хорошо с учетом новых возможностей. Новые протоколы внедряют новые люди — это тоже очень важно, потому что новые люди напрямую подчиняются персам — а те создают стратегические цели и сценарии, необходимые самим персам.
С этой точки зрения Тель-Авиву стоило бы опасаться налетов не с привычных направлений, а совершенно с иных — к примеру, с территории Иордании или Сирии, поверх зонтика российских ПВО. Наши при этом зажмурят радары и глаза — мол, знать не знаем, что откуда полетело и по какому поводу. Фактор Ансар Аллах и Сомали я бы тоже со счетов не сбрасывал, особенно с учетом новых разработок Института реактивного движения в Сане — ну подумаешь, ну зацепят по пути пару-тройку американских и британских посудин. Это же не эскалации для, это из любви к искусству и справедливости в авраамическом измерении — к тому же, на посудинах полно содомитов, специально набрали, дабы позлить правоверных.
Сейчас речь о сносе государства Израиль не стоит, но экономические итоги будут очень любопытными — и не только у Израиля. Например, объем новых заказов в тайваньских технологических компаниях не упал — он рухнул прямо в обморок, дернул ластами пару раз и замер в глубоком раздумии. А вот китайцы не успевают размещать новые заказы, там ажиотаж, словно на вавилонском базаре — а все почему?
Потому, что постулат «техника нейтральна» приказал долго жить — с огромным удовольствием взглянем на капитализацию Apple, Foxconn и прочих Samsung через годик.
Хасан Насрулла присоединился к сонму мучеников, у хуситов появились новые интересные разработки, а Большая Семья из Тель-Авива так и не сообразила, что времена поменялись безвозвратно. Не те сэмпаи, не тот оябун.
Не оябунистый, сказал бы я.