Битва за Бахмут близится к концу. Украина её проиграла. Вопрос только в том, продержатся остатки гарнизона пару дней или пару недель и будут уничтожены полностью, или кому-то удастся уйти. Также ясно как день, что с падением Бахмута необходимость в наступлении ВСУ как для ам
ериканцев, так и для Зеленского становится критической (для последнего особенно). Слишком сильный удар по имиджу «великого полководца» и «непобедимой армии» нанесёт утрата «неприступного бастиона», который, по словам самого же Зеленского, не может быть сдан, так как в ходе его обороны решается судьба Украины.
Американцы должны будут показать своим европейским союзникам, что Украина ещё на что-то способна, чтобы добиться от них более активной материальной поддержки киевского режима, пока США будут заняты уже подготовленным ими Тайваньским кризисом. Как вариант, быстрый разгром попытавшихся наступать украинских стратегических резервов и начало распада фронта должны простимулировать польскую активность по окончательному оформлению унии с Киевом, либо по занятию Западной Украины в одностороннем порядке.
В любом случае ход польским «козырем» должен усложнить ситуацию для России и поставить ЕС перед фактом конфронтации с Москвой государства-члена Евросоюза. Это не позволит европейским союзникам США устраниться от дальнейшего участия в конфликте с Россией и должно придать военному кризису общеевропейский характер.
Вашингтону не обязательно, чтобы началась европейская война (хоть ограниченный Восточной Европой конфликт для США и желателен). Сам
акт противостояния (даже без боестолкновений) на бывшей украинской территории войск России и страны ЕС, поддерживающей остатки украинской армии и выступающей гарантом сохранения контроля правительства Зеленского хотя бы над малой частью бывшей территории страны, уже будет большим подарком для США.
Что касается Зеленского, то его также устроит любой результат наступления. Малейший намёк на успех, как бы мал и мимолётен он ни был, киевский режим использует для рассказа своим доверчивым гражданам о «великой победе» и «страшной мести за Бахмут», которая закроет тему позорной потери «неприступного бастиона». Катастрофа же даст Зеленскому возможность покончить с игрой в великого государственного деятеля, уехать к семье в Британию, или затеряться в какой-нибудь стране с тёплым климатом и небрезгливым правительством.
Впрочем, есть и люди, которым поражение украинской армии категорически не подходит и которые обладают достаточной властью если не сломать американские планы, то подкорректировать их. Генерал Залужный достаточно амбициозен и достаточно немолод, чтобы начинать карьеру с нуля рядовым во французском Иностранном легионе. При этом, кроме как воевать, он боле ничего не умеет. Его слава, почести и деньги напрямую связаны с его местом в украинской военной иерархии. У генерал-майора Буданова ситуация е
щё хуже. Будучи амбициознее Залужного и считая себя достойным высших постов в армейской иерархии, он пока не успел даже генерал-лейтенанта получить. Шансов на продолжение карьеры в изгнании у него ещё меньше. В лучшем случае его возьмут консультантом по России в Mi6, где он будет на побегушках у какого-нибудь пожилого британского майора.
А есть ещё генерал-лейтенант Наев — заместитель начальника Генерального штаба, начальник Объединённого оперативного штаба ВСУ — командующий Операцией Объединённых сил. Да и других кандидатов в «Бонапарты», сделавших себе имя и резко продвинувшихся по службе после 2014 года, на Украине более чем достаточно.
Кроме того, явно не горят желанием нести ответственность за свои деяния сорок тысяч сотрудников СБУ, которые похищали, пытали, убивали тысячи реальных и выдуманных противников режима, массово вешали на людей статью «измена родине» и сроки в 12–15 лет, а также преследовали за хранение советской символики или запрещённой литературы, за критику экономической или социальной политики режима, за скептическую оценку интеллектуальных способностей Зеленского и членов его команды, даже за поддержание контактов с родственниками в России и/или за просмотр российских каналов в интернете и чтение российских электронных СМИ. Они не могут убежать за границу все. Так не могут покинуть Украину абсолютно все сотрудники МВД и Центров комплектования и социальной поддержки, ловивших на улицах людей на убой. А на родине после поражения им будет явно неуютно.
Так или иначе, но на Украине хватает людей, облечённых властью и влиянием, для которых продление агонии режима критически важно с точки зрения собственных перспектив. Пока нынешний украинский режим не похоронен у них остается надежда на гальванизацию трупа, на нек
ое чудо, которое в последний момент спасёт их Украину и сохранит за ними их места во власти.
Это огромная масса вооружённых людей, которая может придать заинтересованным генералам уверенности при принятии решения о саботировании наступления. Конечно, ни Залужный, ни Наев, ни Буданов, ни все они вместе взятые не могут отменить наступление. Но они могут вести его аккуратно, без фанатизма, не расходуя большую часть подготовленных стратегических резервов. Короче говоря, они могут имитировать наступление в течение двух-трёх недель, а затем заявить, что потери войск и дефицит расходных материалов заставляют свернуть наступательную активность и перейти к обороне.
В этом случае ВС РФ не получат возможности перемолоть все стратегические резервы Украины в ходе одной оборонительной операции, украинский фронт сохранит стабильность, а у ВСУ останутся резервы для организации манёвренной обороны.
Следовательно, при таком варианте развития событий для ВС России будет актуальным продолжение «бахмутской тактики», то есть создание мешков в знаковых для ВСУ, но неудобных для продолжения обороны местах. Это сможет заставить Киев израсходовать остатки своих стратегических резервов в бесплодных попытках удержать позиции внутри таких мешков, подтягивая подкрепления и подвозя расходные материалы по простреливаемым дорогам.
На сегодня наметились контуры двух таких мешков:
• в районе Авдеевки, где практически все дороги, ведущие к окружённому с трёх сторон гарнизону, простреливаются. Однако пока они не находятся под таким плотным огневым контролем, как это существует в Бахмуте.
• в районе Северска. На этом направлении «балкон», выступающий в сторону российских позиций, уже охвачен с трёх сторон, но его площадь слишком велика, чтобы вести речь об огневом контроле ведущих к городу дорог. Тут над созданием мешка ещё предстоит поработать.
Авдеевка, бои за которую ведутся с 2014 года, давно уже стала для ВСУ знаковым местом — последний город так долго находящийся в сводках, поэтому можно предположить, что Киев будет и дальше удерживать этот укрепрайон. Занятие буквально четырёх-пяти сёл на флангах, на окраины которых российские войска уже вышли, позволит окончательно оформить мешок и, не закрывая крышку котла окончательно, приступить к методичному уничтожению подходящих резервов ВСУ.
На северском направлении предстоит пройти более длинные расстояния, но и приз здесь потенциально более крупный, сравнимый с бахмутским (в сражении за Бахмут нанесено поражение не менее двадцати бригадам ВСУ, из них 10 практически полностью уничтожены, а некоторые потеряли по два-три состава). В Северске и окрестностях создана крупная (от 20 до 30 тысяч) группировка ВСУ, несущая эвентуальную угрозу глубокому правому флангу и тылу Бахмутской группировки ВС РФ и аналогично угрожающая левому флангу и тылу российской группировки, которая наступает на севере на Изюм, Купянск и далее на Чугуев-Харьков. Потенциально она может быть использована и как плацдарм для контрнаступления, но и в нынешнем виде её сковывающая роль, мешающая развивать наступление на север от Славянска и непосредственно на Славянско-Краматорскую агломерацию, – велика.
Просто так украинцы этот выступ отдать не должны. По мере нарастания угрозы и образования мешка поток резервов на данное направление должен нарастать. При этом, если украинским генералам действительно удастся саботировать крупномасштабное наступление и ограничиться демонстрацией с целью сохранить резервы, то начать немедленное отступление на знаковых направлениях для выравнивания линии фронта у них не получится.
Во-первых, далеко не везде готовы тыловые позиции, позволяющие осуществить безболезненный отход. Во-вторых, отступление ВСУ в одном месте позволяет ВС РФ наращивать давление и создавать угрозу в другом месте, а для полноценного выравнивания линии фронта отход должен быть совершён на значительную глубину до тридцати километров на севере и на пятьдесят-шестьдесят километров на юге, что будет воспринято украинской общественностью как катастрофическое поражение и вызовет резкий упадок боевого духа. Поэтому Киеву придётся достаточно долгое время (не менее месяца) удерживать линию фронта в текущей конфигурации, а затем начинать отход будет уже поздно.
Кроме того, потенциальные условия для создания мешка существуют на Угледарском направлении. По мере освобождения Марьинки и дальнейшего продвижения тыл угледарской группировки ВСУ попадает во всё более угрожаемое положение. В то же время ВСУ не могут просто так оставить Угледар, поскольку это открывает восточный фланг южной группировки ВСУ и позволяет ВС РФ начать сворачивание всего южного фронта по направлению к Запорожью.
Таким образом, если ВСУ попытаются сберечь резервы только имитируя наступление для удовлетворения западных партнёров и сохранения возможности для дальнейшего сопротивления, то Россия имеет все возможности мультиплицировать «бахмутскую тактику» на две-три крупные группировки ВСУ, своевременный отход которых невозможен по информационно-политическим или тактическим соображениям. В течение двух-трёх месяцев ВС РФ смогут заставить ВСУ израсходовать остаток стратегического резерва и добиться в перспективе обрушения всего фронта, истощив глубину боевых порядков противника.
В конечном итоге решение в пользу наступления или отказа от него не меняет стратегическое положение Украины. Речь идёт лишь о выборе между быстрым концом или более длительной агонией.
Ростислав Ищенко