Нет, все понятно. Нигер захотел сломать колониальный строй. Захотел получать за свой уран 218 долларов по коммерческой стоимости, а не 11, как все это время ему отдавали французы. Захотел сам решать, с кем ему заключать выгодные контракты, а кого послать в сторону Сахары. При эт
ом заключенный в 1961 году договор с Францией в лице президента Де Голля ему такого права не давал. Нет, все это понятно…
Вагнер уже там, Пригожин трубит оттуда военным оркестром, а в нашем МИДе заявляют, что мы ни при чем, помогать Нигеру не собираемся, пускай сами разбираются, что им лучше… Ну, а что еще должен сказать МИД…
Только теперь я хочу перенести вас на 8 лет назад. 30 сентября 2015 года российские войска входят в Сирию. Помните — по какой причине? Ну, нам объяснили, чтобы уничтожить ИГИЛ в его логове, здесь, в Сирии. Это лучше, чем потом воевать с ним у наших границ или, того хуже, внутри этих границ. А еще — что сирийцы обратились к нам за помощью, и мы решили помочь дружественному нам народу.
И здесь — все так… Только за всеми этими, безусловно важными и достойными причинами, стояла еще одна, смею предположить, гораздо более важная. Геополитическая. Европа решила тянуть к себе газовую трубу из Катара. И вот, надо же, какая незадача, пройти эта труба могла только через территорию Сирии.
Если бы трубу протянули — экономически Россия это очень сильно почувствовала бы. Да и политически — тоже.
А теперь вновь перенесемся в Африку. После того, как Европа решила отказаться от нашего газа, ей, конечно же, срочно понадобилась альтернатива. Алжирского газа едва хватает н
а Южную Европу. Американский газ — он хоть и очень дружественный, но весьма дорогой. И вот европейцы разработали грандиозный проект. Газ из Нигерии — через Сахару. Идея не новая, раньше она уже обсуждалась, но вот теперь для нее — самое время.
По разведаным запасам газа Нигерия превосходит даже Алжир — пятого экспортера мира. Более того, газа в Нигерии даже больше, чем в Венесуэле – 5,7 триллионов кубических метров. И это 8-я строчка в мировом газовом рейтинге. Для сравнения в Норвегии, например, на которую молится вся Европа, — 2 триллиона кубических метра.
Короче говоря, газом Нигерия богата, да вот беда – она не богата соседями, которым такое количество газа можно было бы продать.
Хоть Нигерия — это довольно крупная страна (210 миллионов человек — 1-е место в Африке и 6-е — в мире), но этот проект стал бы для нее настоящим прорывом. И европейцам теперь это очень нужно. В общем, договорились. Ударили по рукам. Проложили маршрут. Название дали — «Транссахарский газопровод». Через всю Сахару. Потом еще — глубокое Средиземное море.
Если по прямой — то это 3000 километров, но вести надо через Алжир, потом — в Марокко, и, наконец — в Италию и Испанию. По проторенному маршруту. Вписываясь в уже построенную газотранспортную систему.
А теперь — внимание! Карту в студию!
Ой! А что мы видим! А по дороге — Нигер! Который ну никак не обойти, хоть в
лево, хоть вправо.
…Меня терзают смутные сомнения… У Шпака магнитофон, у посла медальон…
Вы знаете, хочу всем этим сказать — одно. Когда мы всей страной, чуть ли не на следующий день после подрыва «Северного потока», требуем от Владимира Путина сейчас же (!), немедленно (!) долбануть по подводным кабелям Британии, а он этого не делает — мы говорим о его слабости. О слабости власти. О пересечении всех красный линий, на которые мы не реагируем. Куда такое годится!
Но у Путина такая привычка. И такая тактика. Он играет вдолгую — и сразу по крупному. Не мелочится на все эти кабеля, которые можно восстановить за три дня. Он монотонно развивает БРИКС, собирается туда затащить еще с десяток стран (хотя желающих, по сообщениям ЮАР в предверии саммита — более двадцати), и победить тем самым доллар. Главное и непревзойденное до этого оружие США.
Как поступить с Европой — думаю, вы сделали вывод по описанному выше сценарию.
Когда мы просчитываем, что мы должны сделать завтра, чтобы ответить на очередной беспредел американцев и европейцев, Путин считает на пять — десять лет вперед. И говорить об этом нельзя. Чтобы не раскрыть позицию и противник не смог перегруппироваться.
В этом — сила высшего руководителя, сила стратега.
Закреплю все это одним знаменитым историческим фактом.
Весна 1945-го. У маршала Жукова раздался звонок. У звонившего была срочная, горящая, неотложная новость! Начальник германского генштаба Кребс сообщал, что Гитлер покончил с собой. Кроме того, было озвучено письмо Геббельса по этому поводу и завещание самого Гитлера. Жуков принялся, несмотря на ночное время, названивать Сталину на ближнюю дачу.
Комендант дачи сообщил, что вождь только недавно приехал с ночного совещания в генштабе, крепко спит и будить не велел. Жуков настаивал — уж боль
о хотелось порадовать руководство хорошими новостями.
Наконец, к аппарату подошел Сталин. Голос вождя звучал глухо и сонно. Жуков принялся бравурно докладывать, что Гитлер спекся, а Геббельс в своем послании просит о перемирии!
На удивление, эта информация вождя вовсе не обрадовала:
— Это не новость, товарищ Жуков, совершенно неизбежный ход истории. Куда ему еще было деваться после всего? Не стоило будить.
— Но ведь, товарищ Сталин…
— Вам бы, как маршалу, следовало понимать — роль Гитлера уже ничтожна! Есть он, нет его — не имеет уже никакого значения. А это перемирие — очередной обман. Никаких переговоров — только безоговорочная капитуляция. Хоть Кребс, хоть кто еще — осталось им неделя, много — две. Вот и корчатся ужом на сковородке. Не звоните по пустякам. Доброй ночи!
Так и остался ошеломленный маршал Жуков стоять с телефонной трубкой в руке, из которой доносились мерные гудки. Порадовать не получилось, вождь как всегда понимал ситуацию гораздо глубже, чем военные командиры. Прогноз вождя тоже оказался верным, через неделю безоговорочная капитуляция фашистской Германии была подписана!
Может, поэтому, кстати, мы и Банковую не трогаем. Что есть он, что нет его, это уже не важно. Исход предрешен…