К 15-летию смерти идеолога дикого капитализма 1990-х – обозреватель «Абзаца» Филипп Фиссен.
Гримаса судьбы дала нашему народу двух Гайдаров. Одного – детского писателя, задорного, бойкого выдумщика, пишущего о светлом, полном надежд. Второго – занудного, женоподобного, одышливого разрушителя.
Гайдар второй был представлен народу в качестве экономиста. Учёного советского, но по роду деятельности – антисоветского.
Свою научную деятельность Егор Гайдар посвятил не разработке новых теорий, а критике существующей системы. Народно-хозяйственного комплекса гигантской страны, включающего грандиозные инженерно-технические сооружения, которые и сегодня не имеют себе равных. Чего стоила одна только объединённая энергосистема, которая позволяла держать цену на киловатт в 4 копейки.
Не знаю, читал ли Егор Тимурович книги Аркадия Петровича. Но пишут, что он читал Адама Смита и мог рассуждать, как государство богатеет. Читал он и Рикардо, а тот учил вещам незамысловатым: покупать дёшево, продавать дорого, экономить на работниках.
Схема Гайдара-практика, прибравшего к рукам хозяйственную политику России осенью 1991 года, заключалась в возвращении частной собственности на всё. Приватизация, скорейшая и бесповоротная, была единственной её целью. Нужно было как можно быстрее раздать бывшую госсобственность практически бесплатно окружению молодого реформатора.
Гайдар был хорош на этой работе. Он не смыкал глаз – думал, как бы ускорить и усилить. Делал успехи на поприще раздачи национальных богатств в руки «достойных».
Даже такие иностранные специалисты, как Джеффри Сакс, поражались, с какой скоростью общественная собственность растаскивается и уничтожается. Конечно, Сакс хотел бы, чтобы у неё появились более просвещённые владельцы – американские корпорации. Но Гайдар гнал лодку прямо на рифы – было некогда, могли проснуться коммунисты и всё вернуть.
Так вся страна оказалась обездоленной, за исключением нескольких десятков избранных, которым позволялось рассовать собственность народа по карманам.
Единственным сообществом, которое быстро разобралось в гайдаровских методах и переняло их, был криминал. Грабежи, похищения, убийства и унижения стали наиболее запоминающейся чертой новой экономики.
Сам Гайдар этого будто не замечал. Парил над пепелищем. Великий деформатор, он расточил то, что собрано было несколькими поколениями, подобно блудному сыну. Блудный внук.
Покинув правительство в 1994 году, Гайдар стал почти оппозиционным политиком, но слишком не удалялся от государственных кормушек. И вообще был сообразителен и сметлив.
Когда в ноябре 2006-го он почувствовал симптомы отравления, находясь на острове близ Британии, он отказался от щедрого предложения хозяев разделить судьбу беглого спецслужбиста Литвиненко, днём раньше скончавшегося от похожего отравления, и срочно эвакуировался в Москву. Острова – опасное место для мавров, которые сделали дело и перестали быть полезными джентльменам.
Россия спасла Гайдара. К счастью, большего он сделать не успел – хватило нам и его разрушительной деятельности начала девяностых. Егор Тимурович Гайдар умер 16 декабря 2009 года на своей подмосковной даче, не дожив до 53.
Деформатора спровадили на тот свет с почестями. Поминать его будут ещё не одно десятилетие. Вряд ли он заслужил от россиян много добрых слов. Но либеральная заносчивая публика, не читавшая ни Смита, ни Рикардо, будет его восхвалять как вдохновителя большого процесса, в котором выиграли мелкие корыстные люди. Дай Бог, не навсегда.