Власти Великобритании заявили, что намерены продолжать провокационные заходы кораблей в российскую акваторию возле берегов Крыма, воссоединение которого с РФ не признает Лондон. На Украине инцидент с эсминцем Defender вызвал ликование. О том, чего ждать дальше, «ПолитНавигатору» рассказал бывший командующий Черноморским флотом адмирал Владимир Комоедов.
ПН: Достаточной ли была реакция России на провокацию британского эсминца?
В.К: Мы поступили совершенно правильно. По-другому поступать и нельзя. Мы не спасовали. Топить их или наносить прямое поражение – это уже слишком, достаточно было и этой реакции. Она была предельной, я бы сказал, на грани пропасти, по лезвию ножа – применить оружие по боевому кораблю, предупредительное, в том числе и бомбометание – это уже существенное решение.
ПН: В опыте отношений России и НАТО есть случаи вытеснения кораблей альянса методом навала. Почему в этот раз он не был применен?
В.К: Дело в том, что каждый случай диктует свое решение. Тогда с американцами, например, было принято такое решение, и командир оказался прав, да и то, он был на грани увольнения. Но, тем не менее, это был военный корабль из состава Вооруженных сил. А английский эсминец отслеживали силы Береговой охраны, то есть, пограничники – это две большие разницы. Но и водоизмещение не позволяло произвести навал. Там действуют другие правила МППСС – Международный правила предупреждения столкновения судов в море.
ПН: В следующий раз Россия будет стрелять без предупреждения?
В.К: Россия – это не глупая страна, она обладает определенной мудростью – это раз. Я думаю, что она предупреждала и предупреждать будет. Применять оружие на поражение, не предупредив, у нас не будут. Любое применение оружия санкционируется Москвой: Генеральным штабом, Министерством обороны, Верховным Главнокомандующим.
ПН:С пропагандистской точки зрения вся эта ситуация выглядит не в пользу России – британцы взяли на борт журналистов, оперативно показали «красивую» картинку «подвига». А с нашей стороны мы так и не увидели, например, кадров бомбометания, которые бы могли остудить пыл горячих голов в НАТО.
В.К: Не знаю. Я, например, когда шел с визитами, обязательно брал с собой корреспондентов, они описывали. Когда шли на учения – тоже брали, описывали и сразу же давали информацию. Но я думаю, что это была запланированная акция, они решили, что так поступят еще у себя на базе, в отличие от нас.
ПН: На Украине тем временем продолжают радоваться тому как «смело» британцы прошли в «их» территориальные воды…
В.К: А чему Украина не радуется? Она радуется, когда затапливает Керчь, радуется, когда затапливает Ялту. Радуется, что воды нет в Крыму. Со злостью, причем – радость со злостью. Знаете, есть пословица: «Як не з’їм, то понадкушую» (Если не съем, то надкушу, – авт.) – вот вам смысл всей этой злости, ненависти, русофобии. Поэтому они радовались этому, что опять звучит Украина, даже из уст премьер-министра Великобритании: «Это же украинские территориальные воды, мы же не признаем российским Крым, поэтому мы вот так поступили». Добро запросили у Украины, пройти рядом с Крымом. Ну, ересь какая-то.
ПН: В понедельник начинаются совместные с НАТО учения «Си Бриз», которые называют самыми масштабными за всю историю их проведения. Есть ли здесь угроза провокаций?
В.К: Когда я был командующим Черноморским флотом, они тоже проводили «Си Бриз», в том числе с участием и России. Но не кораблями – это в основном было на карте, «на табуретках». Потом их перебороли «Блексифор» – там участвовали все причерноморские государства. Когда все это дело развалили и потянули одеяло на НАТО, то большой интерес проявили к проведению этого учения. Но сил-то нет. В Грузии сил нет, в Украине сил нет. Поэтому тут НАТО перебрасывает свои силы, якобы оно поддерживает Украину через учения «Си Бриз».
ПН: После инцидента с британским эсминцем заговорили о том, что пора пересматривать правила поведения наших служб в случае подобных ситуаций. Как вы считаете, нужно ли что-то менять? Говорят, например, о смене авиабомб ОФАБ-250, которые были брошены по курсу эсминца, на неуправляемые ракеты, якобы, они дешевле.
В.К: Да, потому что они везде. Они имеют след реактивный, их видно. Но вы знаете, вообще нужно пересмотреть все правила по нашей границе и ответственность за границу. Я приведу пример – кто отвечает за проникновение подводных лодок в подводном положении? Главнокомандующий ВМФ. А ему только один флот подчинен – Северный и то косвенно. Все остальные подчиняются округам. Вот уже провал. За воздушную границу отвечает ВКС, за сухопутную границу отвечает ФСБ, за морскую – морские части Погранвойск, тоже ФСБ. Граница, как будто бы, цельная, а ведомств, которые отвечают за применение сил и средств против нарушителей много разных. А должно все управляться одним органом – Генеральным штабом.
ПН: Учитывая, что перед применением оружия нужно пройти целый ряд согласований, как вы оцениваете реакцию пограничников и военных, которые за полчаса предотвратили инцидент?
В.К: Реакция меня, как раз, и удивила. Она была очень быстрой. Значит, все наши органы управления находятся в «горячем режиме». То есть, мгновенно принимать решения и применять силу. У меня был случай на Балтийском флоте – немцы воровали тактическую торпеду у подводников. А я был командиром отряда боевых кораблей. После того как я ее уже догнал в районе моря Арконы, прошло шесть часов. И через МИД было принято решение, они нам вернули эту торпеду. Шесть часов. А здесь реакция довольно быстрая, мне это очень нравится, потому что я с этой реакцией сталкивался. Я думаю, что сегодня у нас система управления государством, Вооруженными Силами на высоком уровне.
ПН: Правильно ли говорят, что сегодня Черноморский флот сегодня наиболее подготовленная боевая единица среди всех флотов?
В.К: Слово «наиболее», я думаю, приемлемо ко всем системам наших Вооруженных Сил и ко всем флотам в том числе. Здесь не надо выделять Черноморский флот. То, что он сейчас самый новый – да, а был еще недавно самый старый по корабельному составу. То, что у него достаточно сил и средств – это да. То, что он силы свои, в том числе использует за пределами Черного моря – это тоже да. И то, что он реагирует на складывающуюся обстановку очень быстро – это тоже да. Поэтому ситуация такова, что все должно соответствовать необходимости. Сколько нам нужно – столько у нас и есть.
ПН: До начала 90-х годов в Средиземном море существовала 5-я оперативная эскадра, затем оперативная флотилия, которая противодействовала 6-му флоту США, располагавшемуся там же. С 2013-го года она возродилась в виде оперативного соединения. Как вы считаете, стоит ли сегодня его усиливать?
В.К: Я считаю, что нам не надо было оттуда уходить, потому что на Средиземное море можно по-другому посмотреть – это море среди земли. Оно омывает земли Африки, Азии, Европы. Там, по сути дела, варится вся политическая кухня… Там надо обязательно иметь силы, и не только корабельные, но и воздушные, которые должны патрулировать всю акваторию Средиземного моря, особенно зоны проливов. Сегодняшнего оперативного соединения, что имеет Россия в Средиземном море, недостаточно, его нужно усиливать однозначно.
ПН: Как вы оцениваете сегодняшнее состояние Черноморского флота России?
В.К: Когда я командовал флотом, турецкие ВМС превосходили нас в 4,7 раз, даже если бы мы объединились с украинскими силами, а в то время была такая политическая вероятность. А если подтягивался НАТОвский контингент, то преимущество доходило до 20-ти раз. Сейчас, конечно, такого превосходства нет – мы расширили зону базирования, снабдили Черноморский флот новыми кораблями и подводными лодками, которые имеют современное вооружение, которое перешло тактический уровень и находится на уровне оперативного и стратегического.
Источник: ПолитНавигатор