Возможно командиры «азовцев» замуровались в подвалах и выйдут оттуда через два года, когда все рассосется, поскольку запасы воды и консервов у них есть, предполагает командир освобождавшей Мариуполь бригады «Восток» Александр Ходаковский
Об этом он рассказал в интервью изданию
— Александр, сейчас идут дискуссии по поводу судьбы «азовцев», сдавшихся в плен на «Азовстали». Одни говорят, что их можно обменять на наших пленных, другие — что ни в коем случае этого делать нельзя, потому что в таком случае из них Украина сделает героев, вторых киборгов. А вот Александр Ходаковский, человек, подразделение которого — «Восток», освобождало Мариуполь, какую позицию занимает?
— Как решит Верховный главнокомандующий, так оно и будет. Моя позиция простая: сейчас подготовить переброску нашего подразделения на другой участок фронта и продолжать дальше бить «азовцев».
Рассуждать по поводу дальнейшей их судьбы — это не уровень моей компетенции. Сейчас я был бы более полезен в другом направлении — в практической реализации дальнейших усилий по уничтожению «азовцев» и прочих военных формирований ВСУ. Я хочу и буду бить «азовцев».
— Сколько еще «азовцев» сейчас остается на «Азовстали»? Командиры Калина, Волына и Редис еще в подвалах «Азовстали» или уже сдались в плен?
— Мы не знаем, сколько их вышло. Мы не уверены, что эти калины-малины были там, а не создавали антураж своего там присутствия. Мы не знаем их судьбы. Может быть, где-то там они сейчас «замуровались» и ждут, пока все рассосется, а через два года выйдут. У них запас консервов и воды есть. Так что я не удивлюсь такому ходу дальнейших событий.
— Ты думаешь, они там, в подземельях «Азовстали» останутся надолго?
— Может быть, их как-то конспиративно вывели оттуда, чтобы мы их, распознав, не убили. Наши сидели на позициях и держали «азовцев» на мушке, пока они выходили. Может быть, их как-то по каким-то соображениям замаскировали и вывели, так как они являются ценными свидетелями.
Может быть, их не было там вообще. Мы их не видели. Конкретно на нашем участке мы не смогли их идентифицировать. А сколько «азовцев» вышло, сколько осталось — тут надо понимать, кто из сдавшихся в плен «азовцы»?
Они не выходят с клеймом на лбу «азовец». Поэтому еще предстоит выяснить оперативно-следственным путем, кто перед нами — «азовец» или всушник. Они начнут колоться и рассказывать только тогда, когда с ними начнут работать профессионалы.
Сдававшиеся выходили к нам и в гражданской одежде. Но однозначно они выходили с сорванными знаками различия и шевронами, которые могли бы свидетельствовать об их принадлежности к «Азову».
Ни одного человека, которого можно было бы идентифицировать как «азовца» среди пленных не было. Это предстоит выяснить. Вот тогда мы только и будем понимать, сколько вышло «азовцев», сколько осталось, и сколько вообще их было относительно общей массы военнослужащих с «Азовстали».
— Украинская сторона, президент Зеленский называют сдачу в плен «азовцев» и ВСУ, сдавшихся в плен, «эвакуационной миссией». Что ты думаешь по этому поводу?
— Выход с «Азовстали» и сдача в плен украинских военнослужащих стали результатом нашей спецоперации. Абсолютно. Это комбинированная операция — военная и специальная. Работа велась, в том числе и агентурным способом. Никто с украинской стороны этими процессами не управлял и не управляет.
Мы «азовцев» и прочих товарищей загнали в полную безысходность и вынудили поднять белые флаги. Поэтому это никакая не «эвакуация», это позорная сдача в плен. Она аналогична сдаче в плен немцев под Сталинградом.
Окруженные, деморализованные, абсолютно лишенные источников снабжения всем необходимым — от БК до продуктов питания, украинские военнослужащие, в том числе и «азовцы», не захотели умирать. Они просто подняли руки и стали сдаваться в плен, спасая таким образом свои жизни.
А то, что рассказывает Зеленский — это попытка минимизировать отрицательный эффект от этого позорного поражения и от капитуляции этих хваленых азовских киборгов.
— Правильно ли я тебя понял, что сдача в плен «азовцев» и прочих товарищей — результат не переговоров Зеленского или его Офиса с вами, с полевыми командирами?
— Нет, неправильно. Мы не вели никаких переговоров с ними, это не уровень нашей компетенции. Конкретно мы создавали им невыносимые условия. Мы ставили их в безвыходное положение военным способом.
Мы отвечали за военный сегмент операции. А вот люди из спецслужб, специально для этого обученные, вели с ними переговоры, коммуницируя с ними разными способами. Они говорили им: «Вас будут беспощадно давить, и все это закончится тем, что вас не станет. Вместо вас будет одна большая братская могила».
Когда мы выполняли свою часть работы, это облегчало работу тем людям из спецслужб, которые убеждали и доказывали, что сдаваться в плен — это выход из положения, и для «азовцев» в том числе. По крайней мере, они сохранят жизнь.
Здесь работала нормальная, здоровая государственная машина, которая комбинированными методами заставила этих людей сдаться. Никакие переговоры Зеленского с кем-либо, например, с турками, никакой роли здесь не сыграли.
Здесь исключительно мы солировали. Я имею в виду нашу сторону: тут и представители Генштаба, и представители других наших спецслужб сделали свою работу, а мы как люди, занимающиеся военным делом, сделали свою.
— Как, по-твоему, отразится позорная сдача в плен «азовцев» на моральном состоянии украинской армии и украинского общества, заряженных на войну?
— Это, извини, вопрос не профессионала. Как я могу знать, как это отразится на украинской стороне? Я знаю, как это отразится на нас.
— Хорошо, как это отразится на вас?
— Мы сейчас показали всем нашим Вооруженным силам, что противника можно бить даже тогда, когда он находится в условиях города, и мы, оказываясь в условиях войны в городе, что мы можем его побеждать. Даже тогда, когда противник достаточно подготовлен, достаточно оснащен и мотивирован.
Мне важнее не то, какой отрицательный эффект это произведет на украинское общество. Важнее положительный эффект, который произвело это событие даже на нас самих, непосредственных участников этих боевых действий.
Подступая к Мариуполю, мы не были так уверены в своих возможностях и силах. Однако после того, как мы поняли, что даже в условиях города, если выработать правильную методологию, и если правильно приложить свои усилия — точечно и грамотно, можно решать задачи даже с ограниченным набором сил и средств.
— Ты сказал, что бригада «Восток» после освобождения Мариуполя будет решать другие боевые задачи. Если это не военная тайна, на какие участки фронта отправятся «востоковцы»? Какие задачи перед вами сейчас стоят?
— Я не знаю, это решит штаб. Объективно мы всей картины не видим. Мы, решая свою локальную задачу, концентрировали на достаточно узком относительно общей линии фронта участке.
Будут ли какие-то специальные задачи по зачистке «Азовстали», потому что мы предполагаем, что там еще находится противник, или это будут другие задачи военного характера, не знаю.
Мы ведь универсальные солдаты. Когда мы подступали к Мариуполю, мы полагали, что будем идти следом за армией, и будем проводить там ситуационные мероприятия, зачистку, досмотровые действия и ликвидировать локальные очаги без системного сопротивления.
А когда мы пришли туда — оказалось, что мы впереди планеты всей, и даже армия зачастую шла за нами, за нашими спинами — особенно, если говорить о наших мобилизованных.
Мы работали впереди, но мы на это и были заточены. В 2014 году мы под это и собирались. Все меняется. Мы теперь можем решать разные задачи. Мы не суперсолдаты, но люди более-менее универсально подготовленные.