Арабские СМИ поют российскому лидеру дифирамбы, заявляя, что он сумел сплотить мировое сообщество вокруг проблем региона и стать в нем настоящим лидером.
Политическая стратегия президента РФ на Ближнем Востоке действительно достойна всяких похвал. Для начала Москва сумела одолеть террористов в Сирии, дав понять американцам, что в их «миротворческих» услугах там больше не нуждаются, и те вывели свои войска. Затем – установила прочное сотрудничество с Ираном, который считается одним из крупнейших (если не самым крупным) игроком в регионе. И даже к Саудовской Аравии, первому партнеру США на Ближнем Востоке, Путин сумел найти подход через нефть и оружие.
Наконец, российскому лидеру удалось более-менее примирить шиитов и суннитов в лице Роухани и Эрдогана, а ведь это был главный межконфессиональный конфликт на Ближнем Востоке. Сейчас Москва стала своеобразным координационным центром, без которого не обходится урегулирование всех конфликтов в регионе. Дамаск, Багдад, Тегеран и Эр-Рияд – ко всем Путин нашел свой подход, потратив на это не один год дипломатических и в некоторых случаях военных усилий.
Но главной в этом процессе, безусловно, стала битва за Сирия. Когда в 2015 году страна была на грани краха, именно Владимир Путин выступил на Генассамблее ООН с призывом сотрудничать с Дамаском для совместной борьбы с разросшимися террористическими группировками. С подачи Москвы в Багдаде был создан совместный информационный центр для координации операций. А немногим позже Россия по официальному приглашению Башара Асада начала военную кампанию в САР, переломив таким образом ход долгой и изнурительной войны.
Одновременно с этим он укрепил отношения с Турцией, несмотря на инцидент со сбитым Су-24. На данный момент Анкару можно считать скорее союзницей Москвы, чем США, особенно после того, как она предпочла российские С-400 американским «Патриотам». Встреча Путина, Эрдогана и Роухани в Сочи в 2017 ознаменовала становление прочного российско-ирано-турецкого союза. По мнению экспертов, именно ему предстоит реформировать политику на Ближнем Востоке и даже, вероятно, сыграть роль в изменении границ.