С моей точки зрения, не было в истории СССР более кровавого и вредного человека, чем Хрущев. О его записках к Сталину с просьбой увеличивать квоты на отстрелы «подозрительных элементов» общеизвестно. Как и про резолюцию Вождя всей вождей — «Уймись, дурак!».
Андропов в 1974-м году писал, что при Хрущеве за год сажалось в тюрьмы людей больше, чем за все десять лет правления Брежнева.
Но в этой статье – речь не об этих и многих других «подвигах» Хрущева. Речь о том, как он умудрился поссорить нас с Китаем, с которым в 1950 году мы поклялись в вечной дружбе и заключили военный союз. Да, именно военный союз, и в случае военной агрессии в отношении кого-то из нас, союзник немедленно должен был бы вступить в войну.
О таких союзах сейчас мы можем только мечтать, а тогда Хрущев – по своей необразованности и чудовищному невежеству — его просто растоптал.
Кто знает, чего бы мы добились вместе, пойди две такие гигантские коммунистические державы руку об руку. И где сейчас было бы то самое экономическое чудо! Уступали бы мы в экономике Китаю так, как уступаем сейчас? Я уж не говорю про Запад, который точно не смог бы нас обложить никакими санкциями, а сейчас разбивает каждого из нас по одиночке.
Ведь нынешний Китай хорошо запомнил хрущевские уроки, а потому не спешит в объятия Путина, несмотря на блестящие отношения нашего Президента с нынешним китайским кормчим.
В любом случае, те уроки конфликта с Китаем сейчас нам очень пригодятся. Ведь важно не повторить прежних ошибок, выстраивая новые взаимоотношения на том пепелище, который оставил нам Хрущев.
Истоки того конфликта родились, как это не удивительно, из-за различного подхода в оценке личности Сталина. Дипломат и историк Борис Кулик, в середине XX века много лет проработавший в посольстве СССР в КНР, отмечал, что в этой стране в Сталине вовсе не видели того монстра, каким его пытались изобразить Хрущев с соратниками.
«В сознании политически грамотной части населения КНР имя Сталина ассоциировалось не с ГУЛАГом, а с советскими летчиками, защищавшими китайские города от налетов японской авиации в годы антияпонской войны, с разгромом вооруженными силами СССР мощнейшей Квантунской армии и освобождением Маньчжурии от японских оккупантов, со срывом американской блокады КНР, с требованиями Москвы восстановить права КНР в ООН, с десятками заводов и фабрик, строившихся в Китае с помощью советских специалистов», — писал Кулик.
И ведь, действительно, в 1950-х годах СССР построил в КНР около ста крупных предприятий оборонной промышленности, поставил оружие для 60 дивизий, предоставил Китаю техническую документацию для создания атомной бомбы…
А в неожиданной для всего мира атаке преемника на почившего диктатора китайцы усмотрели еще и отсыл к культу личности самого Мао Цзэдуна. Пекин также опасался негативного влияния событий в Москве на международное коммунистическое движение.
Стараясь уберечь социалистический блок от брожения, Коммунистическая партия Китая (КПК) выпустила серию хвалебных статей о Сталине. В них подчеркивалось, что заслуги покойного вождя намного перевешивают его ошибки.
В то время, оказывается, не мы, а китайцы стремились к всеобщему объединению коммунистического блока. А Хрущев в 1959-м году отдает приказ об отказе в предоставления КНР образцов ядерного оружия. Негативно китайцы восприняли и нейтралитет СССР в китайско-индийском пограничном конфликте того же года, начали возникать советско-китайские пограничные и территориальные споры.
А еще они усмотрели линию Хрущева на выстраивание советско-американских отношений, следствием чего стал отзыв советских специалистов из Пекина.
Как вспоминал министр иностранных дел СССР Дмитрий Шепилов, помимо помощи в производстве атомных бомб Мао Цзэдун просил Хрущева построить Китаю подводный флот. Однако советский лидер отклонил обе просьбы, отшутившись, что, мол, «мы вас прикроем».
Сам Шепилов с сожалением воспринимал тогда разлад КНР и СССР, считая, что от этого выиграют только противники двух держав. Виновником испортившихся отношений он считал именно Хрущева, которого Мао Цзэдун «со временем начал раздражать больше всех» среди руководителей соцстран.
«Мао на протяжении десятилетий обрел опыт и признание выдающегося вождя и полководца, он пользовался непререкаемым авторитетом у шестисотмиллионного народа, — отмечал Шепилов. — Выходило собрание сочинений Мао, в том числе в Москве. Мао писал философские трактаты, печатал свои стихи. И сначала в узком кругу руководителей и вполголоса, а затем все громче и публичнее Хрущев ширил и ужесточал свою критику Мао Цзэдуна. Дело дошло до разнузданной брани в адрес китайского лидера и прямых оскорблений китайского народа на выступлениях перед многотысячной аудиторией. Достаточно вспомнить знаменитое хрущевское изречение, ставшее известным всему миру: «Без штанов ходят, а тоже — кричат о коммунизме!»
Как снежный ком нарастали взаимные претензии между КПК и КПСС по проблемам теории строительства социализма. Руководителями КПК были выдвинуты обвинения в перерождении СССР в социал-империалистическое государство. Жестко критиковали в КНР и хрущевскую идею «мирного сосуществования» с капиталистическим лагерем.
Когда в 1958 году прозападная монархия в Ираке была свергнута военными, а американцы и британцы послали войска для укрепления режимов в Ливии и Иордании, реакция Китая оказалась в разы воинственнее советской. Позицию СССР в КНР сочли малодушной, обидевшись также на то, что Хрущев привлек к совещанию Индию. В Пекине крайне болезненно воспринимали подчеркнутый нейтралитет Москвы по поводу продолжавшихся китайско-индийских конфликтов. В глазах Мао Цзэдуна и его сподвижников Хрущев жертвовал национальными интересами своего главного союзника ради попыток мирного сосуществования с США и дружбой с премьер-министром Индии Джавахарлалом Неру.
После серии попыток смягчить обстановку последовало очередное и уже окончательное обострение, приведшее к расколу. Произошло это в 1960-м году. Причем – как это может сейчас нам показаться странным – не на почве каких-то конкретных дел, а из-за разной трактовки теории построения коммунизма.
22 апреля, в 90-ю годовщину со дня рождения Владимира Ленина, китайский лидер запустил четыре главные полемики против ревизионизма. В течение нескольких месяцев на эту тему произошла серия горячих советско-китайских столкновений на коммунистических собраниях.
Главная газета КПК «Жэньминь жибао» выпустила статью с обвинениями в адрес «югославских и советских ревизионистов». В свою очередь, Хрущев, выступая в июне на съезде румынской Компартии, осудил политику китайских «братьев».
В конце того же месяца СССР и Китай уже вполне официально предали друг друга «идеологической анафеме».
В итоге в июле китайцы демонстративно проигнорировали приглашение на юбилейные торжества, посвященные 100-летию основания Владивостока. На что Хрущев распорядился отозвать 1400 советских специалистов, работавших в Китае над программой развития страны.
А как финальный аккорд — вышедшее 25 августа 1960 года заявление ЦК КПСС, осуждавшее догматизм курса Мао Цзэдуна.
Хотя нет, стороны еще попытались примириться, хотя было уже поздно и нанесенную обиду вряд ли уже можно было проглотить.
В ноябре в СССР приехала представительная делегация во главе со вторым человеком в КНР Лю Шаоци. Но эта инициатива привела лишь к внешнему перемирию, а скорее — к взаимному лицемерию. Китайцы теперь разносили югославских коммунистов вместо КПСС, а СССР обвинял пекинского союзника — Албанию — как суррогат КПК.
Схема прозрачных намеков была отметена в 1963 году, когда КНР решила, что договор о запрещении испытаний ядерного оружия, заключенный между СССР, США и Великобританией, являлся задумкой Хрущева о том, как не допустить китайцев в ядерный клуб. После этого КПК поставила жирную точку, опубликовав трактат «О хрущевском фальшивом коммунизме и уроках для всего человечества». Она содержала в себе доводы, которые впоследствии легли в основу Культурной революции Китая.
КПК отказалась направить свою делегацию на XXIII съезд КПСС в 1966 году, а СССР покинули все китайские офицеры, обучавшиеся в военных вузах. Итогом напряженности стал известный конфликт на острове Даманском на реке Уссури в 1969 году.
Не кажется ли вам, что все эти чудачества одного необразованного и несдержанного человека слишком дорого нам стоили? Они повлияли на целую эпоху развития нашей страны и народа? Несомненно, в союзе с Китаем, который относился к нам тогда, как к старшему брату, мы построили бы за эти полвека нечто большее, чем имеем сейчас. И, возможно, сохранили бы СССР, пришли бы к социализму и уж точно не позволили бы миру плясать под дудку Запада, как это происходит сейчас.