В связи с ярким и очень неожиданным интервью главного человека на «Эхе Москвы», Алексея Венедиктова, украинскому журналисту Дмитрию Гордону, в ходе которого в качестве одного из главных возможных преемников действующего президента был назван уже отработавший один срок на этом посту Дмитрий Анатольевич Медведев, возник вопрос.
Дмитрий Анатольевич за время своего пребывания на президентском посту прославился такими кадровыми назначениями и такими решениями, по результатам которых до сих пор народ руками разводит, не понимая, главный барчук страны тогда, барином став, с глузда съехал, околдовал его кто, или он всегда таким был, просто этого никто дотоле не замечал. Ибо в тени старшего начальника находился и тот ему совсем уж чудить не давал.
И тут вопрос. Один. То есть их, конечно, до и больше. Поелику два раза за сто лет страну мы уже теряли, так что потерять её в третий раз было бы в высшей степени обидно. А ничего другого с ДАМ в качестве президента не просматривается. Очень уж на Николая II и Горбачёва похож в стилистике управления.
Точно так же порывист в решениях и так же силён в кадрах. Не слушает и не обращает внимания на тех, кого только и слушать, и слушает тех, кого слушает — не будем показывать пальцем. Точно так же, прекрасный семьянин — со всеми возможными для страны последствиями. И там ещё много чего совпадает. Аж дрожь охватывает и пот холодный прошибает.
Но вопрос один. Какие территории Россия в этой ситуации может потерять и потеряет, как потеряла сектор в океане, невесть с какого бодуна отданный Норвегии, что открыло все возможности к предъявлению претензий мировой мафии, во главе с США, на Северный морской путь? Курилы? Калининградскую область? Крым? Какие стратегические просчёты и провалы будут сделаны в результате общения Дмитрия Анатольевича с сильными мира сего, как была прошляплена в диалоге с Обамой
Ливия, со всеми последующими катастрофическими для мира результатами по части дестабилизации Ближнего Востока и Европы, которую мигранты захлестнули, а также взлёта международного терроризма, которые теперь в Сирии навёрстывать приходится? Какие в его правления войны ждут Россию, на которую при нём даже Грузия не постеснялась напасть? И чем эти войны закончатся, вспоминая все косяки той, «Пятидневной» войны?
Всего один вопрос. Из трёх подвопросов. Но главных. Всё прочее менее существенно. Он может слить все часовые пояса в стране в один. Переживём, следующий исправит, если будет, где исправлять. Может опять провести реформу — теперь полиции. Пускай назовёт её жандармерией и форму ей поменяет. Очень было важно, милицию полицией переназвать: до сих пор над ней вся страна угорает и полицаями дразнит. Может сливать и разливать субъекты Федерации до бесконечности.
Может повыгонять с радио и телевидения с волчьими билетами всех журналистов, которые не тащатся от него как удавы по дусту, и не замирают от звука его голоса в экстазе. Может похоронить всё, что ещё при нём и после него не похоронено в образовании, науке и культуре, и поднять теократию в стране на новый виток развития. Это не вопрос. Но с территориальными подарками и уступками, что будет?
Щедрый человек. Душевный. Для своих старушек денег у него не было, им было велено держаться. Вовек ему этого страна не забудет. А вот для Норвегии и Штатов подарки были, от щедрот, от всей ширины славянской души, ото всего питерского гостеприимства. Так Захар Смушкин, видный лесопромышленник вспомнился… И, почему-то, «Мираторг», «Оборонсервис» и Васильева. Наверное, случайно. Но, возвращаясь к тому, с чего начали, что с территорией страны будет?
Какие куски от неё отрежут и кому их презентуют? Бескорыстно, разумеется. Нам же ни от кого ничего не надо. У нам всего много. Пока. Надолго ли? Что до изменённой конституции… Его она не остановит. И никого не остановит. Никогда никого никакая конституция не останавливала. Так что вопрос после интервью Венедиктова встал не просто остро. Острейше. Не до шуток. Этот знает, что и зачем говорит. Хотелось бы и всем остальным понять, чего ждать? Всё-таки дети, внуки. Да и сами пока не померли. Настохорошели эксперименты начальственные, в том числе по части передачи власти. И сильно. Лояльность лояльностью, но не до такой же степени…