Начавшееся возвращение в Россию части стремительно убежавших сразу же после 24 февраля еще не стало устойчивой тенденцией, но уже вызывает споры в обществе. Почему убежали? Зачем возвращаются? Как к ним относиться? Более того, ведь одновременно и продолжается выезд тех, кто больше не хочет жить в России, и происходят метания тех, кто категорически не принимает происходящего, но не знает, как быть: оставаться или уезжать. Одни боятся репрессий, другим просто не нужна «такая Россия» — и их сотни тысяч, если не миллионы.
Во вторник в Госдуме о них говорил Алексей Нечаев, лидер фракции «Новые люди»:
«Это война на истощение России, где, по их мнению, Запад как победитель получит все. В такой опасной, взрывоопасной ситуации не нужно раскручивать маховик взаимной ненависти здесь, у нас в стране. Сегодня накал эмоций зашкаливает и в нашей пропаганде, и в западной. Наращивая сопротивление атаке на Россию, нам нужно снижать градус эскалации, импульсивный, бездумный.
Мы не должны считать предателями тех, кто сегодня уехал из России. У них могут быть свои семейные, какие-то деловые обстоятельства. Они не предатели. Они просто встревожены. Когда они вернутся, их нужно успокоить, а кого-то даже и приобнять. Но, конечно, называть их большими патриотами России тоже странно.
Однако давайте помнить, что наша сила — в диалоге и в разнообразии. <…> Боевой пафос не нужно переносить внутрь России. И разговоры про пятую колонну, считаю, вредны. Раскалывать наше общество сегодня — означает помогать врагу. Чтобы выстоять и победить, России предстоит преобразиться. И только вместе все у нас получится».
Нечаеву ответил спикер Володин, заявивший, что речь не идет о расколе общества:
«Кого приобнять? Чубайса? У кого тревога зародилась? У него? У Дворковича? Они же все прекрасно понимают и от страны все получили. Так же как и деятели культуры.
И опять — здесь речь идет не о малых детях, а о тех, кто все понимает и свой выбор сделал. И им надо подумать. Им надо осознать: когда стране тяжело, надо быть со страной. Об этом речь.
А у кого там капитал и на чашу весов взяли и положили совесть и злато… Понятно, сердце там, где злато, но тогда совести нет… Мы за консолидацию. Всех поддержим и поймем. Но только есть те, кто от страны получил очень много и сейчас совесть потерял, уехал и дальше ждет, что будет, как получится. О них речь идет… А вот тот, кто такой поступок совершил, пускай публично берет и объяснит свои заблуждения, страхи. А так, знаете, не поймут нас ни ребята, которые, жертвуя собой, защищают страну, ни наши избиратели, граждане».
Очень показательная дискуссия — и вовсе не только об отношении к уехавшим и вернувшимся. Она о ценностях. Почему уезжали из страны десятки и сотни тысяч? Да и кто уезжал?
Тут надо сразу разделить уехавших на две категории — людей обычных и не очень. С первой все более-менее понятно — бежали, причем в основном из Москвы, относительно молодые (25-40 лет), работающие в креативной сфере и живущие в своем мире «хороших людей». Те, у кого Навальный должен быть президентом России, но ему мешает злобный режим. Бежали потому, что испугались призыва в армию (о чем слухи в этой среде появились моментально), закрытия границ, падения уровня жизни и даже ядерной войны (то есть удара по Москве — и это тоже обсуждалось среди них совершенно серьезно). Это не богачи и не знаменитости, хотя их уровень жизни был выше среднестоличного. Тут все понятно: люди в панике бросали свою родину, своих родных просто потому, что им стало страшно. Страшно за свою жизнь или просто за уровень этой самой жизни. Ну не хотят они жить в «большой Северной Корее» (а именно этого, то есть изолированной от внешнего мира страны, они и боялись), вот и бегут.
И бесполезно объяснять им, что никакой Северной Кореи в России никогда не будет. Эта часть нашего общества годами жила в вымышленной реальности, среди «отсталого народа и тиранической власти», да еще и с полностью западно ориентированным мышлением — понятно, что, как только Запад начал «отменять Россию», им пришлось делать выбор. Сейчас какая-то часть из них возвращается — увидев, что никакой катастрофы не произошло, что жизнь в эмиграции не сахар, с работой проблемы, карты российских банков за границей заблокированы, да и местные (например, в той же Грузии) не очень рады понаехавшим «политэмигрантам». Которые ведь и не были никакими политэмигрантами, потому что в России их никто не преследовал, ничто им не угрожало. Кроме, конечно, собственного «катастрофического сознания» — которое говорило, что нужно не только митинговать «против войны», но и бороться с режимом, свергать Путина, одновременно понимая, что шансов на успех в этом деле нет никаких, а жить хочется в комфорте и в свое удовольствие.
Это основная масса уехавших, процентов 90, и какая-то часть из них действительно вернется. Но есть и те, кто был сознательным борцом с режимом — работал в СМИ, вузах, ждал падения власти и реванша. Они тоже убежали и присоединились к тем, кто уже давно ведет войну с Россией из-за границы. Сейчас все они уверены в неминуемом поражении России и спорят только об одном: должен ли Запад «добивать Путина» сначала на Украине, а потом и в России (чтобы доставить Путина в Гаагу), или нужно «оставить Кремлю лазейку» для того, чтобы Россия могла выйти из войны с частичным сохранением лица (но потом все равно рухнуть). Эти дискуссии неудивительны — крах Путина они предрекают уже полтора десятилетия, расширяя свои ряды и меняя поводы для этого «неизбежного краха».
Эта публика, конечно, не вернется — более того, в ближайшие месяцы к ней будут присоединяться все новые «борцы». Это полезный для обеих сторон процесс: наше общество самоочистится, а единомышленники воссоединятся на европейских просторах.
Но есть и еще одна категория уехавших — богатых, знаменитых и влиятельных. Иногда у убежавшего есть все три этих качества, иногда что-то одно, но важно, что это люди «элиты». И вот их бегство не имеет никаких оправданий — не перед судом, а в глазах нашего общества. Конечно, есть разница между теми, кто уехал и шлет проклятия родине, радуется гибели наших солдат и желает России скорейшего и полного поражения, — и теми, кто просто молчит. Да, есть разница между теми, кто уехал насовсем, отряхнув прах со своих ног, и теми, кто просто решил «переждать вдалеке». Разница есть — хотя, может быть, дело в том, что первые просто честнее? Честнее в своем отречении от России?
Да, разница есть — но в любом случае эти люди убежали, предали, дезертировали. Они бросили свою родину в момент испытаний, в тот час, когда ее объявили исчадием ада. Причем подавляющая их часть уехала туда, где у них и так была собственность (или виды на нее), туда, где у них были счета, туда, где были их «сокровища», а значит, и их сердце. Эти люди даже могут совершенно искренне верить в то, что ими движут самые возвышенные чувства — протест, пацифизм, возмущение войной… Но для народа они однозначно стали предателями. Потому что, в отличие от простых граждан, убежавших из-за паники в их узком кругу «людей с хорошими лицами», у богатых, знаменитых и влиятельных была совсем другая ответственность перед обществом.
Олигархи и кинозвезды, бывшие министры и популярные блогеры, даже «наше все» Пугачева — все они считали себя «элитой» и имели большое влияние на жизнь страны (кто-то моральное и идеологическое, кто-то — экономическое). Неслучайно ведь тот же Макаревич так возмутился недовольством народа в адрес уехавших — заявив, что это не Алла и другие уехали из России, а это сама «Россия уехала от вас». То есть они совершенно серьезно считали себя «солью земли», а подавляющее большинство народа просто «быдлом». И при этом немалая часть этого самого «быдла» до последнего относилась к ним как к кумирам и гуру.
Бегство обнулило все их влияние: спасая свой душевный комфорт, «звезды» потеряли репутацию и свою публику. Потеряли бесповоротно — и ее невозможно восстановить никакими объяснениями и оправданиями, даже если они будут. Нет никакой ненависти, есть просто презрение.
И самое главное, им просто невозможно вернуться туда, откуда они бежали, потому что той России уже нет. Страна становится другой — свою лепту они в это тоже внесли, показав всем свою истинную суть, сделав свой выбор, и за него нужно отвечать перед своим народом. Который никому больше не удастся убедить в необходимости считать своими чужих.
Петр Акопов