Очень важное это дело, чтобы национальный лидер, будь то царь или император, президент или председатель (неважно, чего), вождь народа или елбасы, воспринимался, как фигура безгрешная, жёсткая, но справедливая, которому верят просто потому, что не верить ему нельзя.
Тогда за ним идут и в добрые времена, и в худые, и никакие рассказы его врагов о том, что он не тот, и не такой, а, напротив, эдакий, никакого воздействия на его репутацию и положение не оказывают. И тут очень важно, что он говорит и как. И чего НЕ говорит. Тем более, что в старые времена, при Цезаре, Чингисхане или Наполеоне, кто и когда имел шанс услышать и увидеть первое лицо? Мало их было.
А теперь — радио, телевидение и интернет доносят облик и слова до самых медвежьих углов. Так что оценивает их и академик, и герой, и мореплаватель, и плотник. И пока всё хорошо, и никого ничего не напрягает, косяки проскакивают.
Когда напряжённо, имеет смысл говорить вдумчиво. Поскольку если дело плохо и у людей уверенности в завтрашнем дне нет, сюрпризы множатся и долбят по голове каждый день, а верха демонстрируют истинно будийскую отстранённость, или, того хуже, пытаются усилить хватку на горле у и без того малочисленной производящей части населения, вместо того, чтоб дать ей вздохнуть, а ещё и Первый несёт невесть что…
Тут лучше ничего не говорить, чем сфальшивить так, что потом вовсе слушать перестанут. И это к вопросу о том, сколько у нас среднего класса, и какой это средний класс. А также — кто в стране жулики. Имея в виду едва выживающих предпринимателей, а вовсе не размножившихся до изумления бюрократов-чиновников, придворную верхушку, вне зависимости от того, к какому клану она относится, или банковско-финансовую олигархию, которая у нас именуется финансово-экономическим блоком. И там, в этих сословиях, которые у нас и новые дворяне, и новые бояре, и новый ЦК КПСС и Политбюро ЦК, кого ни копни…
Редко когда слова Первого звучали таким диссонансом с реальностью, как в недавно шедшем многосерийном и крайне неудачном фильме, который, очевидно, задумывался для того, чтобы укрепить популярность правящего класса в массах, а не для того, чтобы её подорвать. Но произвёл сильное десакрализующее впечатление. От предыдущего начальника, который на президентство ненадолго был поставлен, один срок правил, и то много чего наворотил, при всей его уверенности в себе и доверительных отношениях с Первым, особо ничего никто не ждал. Там говорил бы он, не говорил… Раздражал страшно, под конец уже просто тембром голоса.
Проще было вообще не слушать. Спокойней спалось. Но тут, с учётом темы поправок в конституцию и голосования по ним, на фоне обрушения рубля и цен на нефть, стагнации экономики, переходящей в жёсткую рецессию, крайне нервной обстановки из-за коронавируса и продолжения деградации науки, образования, медицины и всего прочего, из старой жизни, построенного при ушедших в историю общественных формациях, при сохранении монополии в этих сферах у курочивших их тридцать лет реформаторов и оптимизаторов…
Не говоря о том, что оппозиция, конечно, всем нехороша, но поток денег за кордон, выводимых людьми вполне государственными, при диком уровне их потребления, в том числе за рубежом, и сращивании с криминалом на всех уровнях, не лучше. Так что получается выбор между Сциллой и Харибдой, который и у Одиссея в своё время получился не очень. Точнее, он, как и много позже Синдбад, каждый раз оставались на плаву, хотя и в несколько потрёпанном состоянии. Но корабли у них с командой тонули. И ощущение, что корабль прёт на рифы, а капитану сирены какую-то хрень поют, и он её за ними повторяет, после помянутого фильма у многих осталось. Что напрягает само по себе. И сильно.