По всем каналам транслировали выступление российского президента в Давосе. Или, с учётом того, что теперь всё в видеорежиме происходит, на Давос. Иначе говоря — через Давос на весь прочий мир. Периодически на экране был, параллельно с Путиным, основатель этой швейцарской тусовки Клаус Шваб. Держал правильное выражение лица и головой кивал в правильных местах, в чём его основная функция в этом мире и заключается. Впрочем, к нему какие претензии? Полвека уже как тусу держит и её пиарит. Хороший бизнесмен. Удачливый. С другой стороны, наверное всё это участникам этой его посиделки надо. Себя большими людьми почувствовать, друг перед другом покрасоваться, кто помельче — пошакалить вокруг крупняка, денег попросить, или там, отсрочки по кредитам. В конце-концов, Больших Парней послушать, как сейчас того же Путина. Такой жанр мероприятия…
Нужно ли это странам, которые представляют участники? В смысле: что Давос их населению приносит? Да, в общем, ничего. Как и 99% того, чем мировая элита занимается. Примерно настолько же, насколько виллы, самолёты, яхты, балы с вальсом и без, скачки и футбольные клубы всех вместе взятых олигархов и правителей нашей планеты. Ну, тем, кто их обслуживает — да. Но всем прочим?! И это даже не обидно, всегда так было и, видимо, будет. Умная и умеренная, щедрая, открытая, ориентированная на свою страну и процветание её населения элита — это не про нас. Да и ни про кого. Как там у Дольского было, про злобу, серость и клыки? И ведь ещё при советской власти писал, в разгар брежневского Застоя. Прозорлив был, поэт питерский! Нутром чуял, как мир устроен, ещё до того, как вся нынешняя гопа из города трёх революций вырвалась на оперативный мировой простор…
Однако — не о том речь. Итак, выступил Путин. Правильные вещи рассказывал, мудрые. Правильными словами говорил, как всегда. Он вообще чертовски обаятелен. И пока он говорил, не проходило впечатление, что всё это уже где-то то ли видел, то ли про это слышал. А потом вспомнил, где. Есть такой старый еврейский анекдот, про очень-очень набожного дедушку из Иерусалима, который 70 лет подряд ходил молиться к главной еврейской святыне, Стене Плача. Туда, к руинам Второго Храма, две тысячи лет подряд евреи со всего мира ездят, Б-га о сокровенном просят, записочки ему пишут и в щели между гигантскими камнями вкладывают. Очень намоленное место, одно из самых известных и самых древних таких в мире. Причём на самом деле, когда там стоишь, прижав к стене ладони, так пробирает… Кого-то трясти от чувств начинает, кого-то слёзы душат, кто-то сознание теряет, у кого-то видения начинаются. Такой, специальный «иерусалимский синдром». Всё, что в душе сидит, наружу из тебя так и выворачивает.
Почему и как это происходит, нет ответа. Но сам лично видел и ощущал. Кто там бывал, может подтвердить, кто не был, может убедиться. Туда всех пускают, только голову надо чем-нибудь покрыть. И вот, по анекдоту, приходит к дедушке, который там 70 лет изо дня в день молился, журналист и расспрашивает: про что он все эти годы Б-га просил. Ну, тот, понятно, отвечает. Насчёт себя и детей, внуков и прочей родни, соседей и друзей. Про страну просил. Про любовь и удачу в делах, здоровье и победы в войнах, про мир и процветание… Даже за врагов просил, чтобы успокоились и отстали. В общем, хорошего просил. Молился. Как мог объяснял Б-гу, за кого и почему просит. В конце-концов — это же Г-дь Б-г, к нему с уважением надо! Это не в социальную помощь за пособием сходить, тут особый подход необходим. И кому в этом разбираться, как не старому религиозному еврею?
И как?! Спрашивает его расчувствовавшийся журналист. Ответил ли Вам лично Г-дь хоть один раз? Какое у Вас после этих 70 лет впечатление?! Что вы чувствуете, всю жизнь, с самого детства, ежедневно разговаривая с Б-гом там, куда большинство евреев не могут приехать ни разу в жизни, у святой Стены Плача, сейчас, когда Ваша, исполненная праведности жизнь клонится к закату? Я чувствую, ответил старик, что всю жизнь говорил СО СТЕНОЙ… Вот и с Путиным в Давосе так же. Он говорил со стеной. Да и не только с ним и не только там. Наша делегация в ПАСЕ тоже говорила со стеной. Причём в отличие от Шваба в Давосе, тамошняя стена, в Европарламенте, даже особенно не притворялась, что ей этот разговор интересен. И Лавров всю свою жизнь говорит со стенами. Хотя те ему иногда отвечают. Или делают вид, что отвечают. Даже бумаги какие-то периодически подписывают. Такие, рукастые стены… Гадить, впрочем, никто России не перестаёт. Ни в ходе разговоров, ни после. Тоже специфика жанра.